Александр Галушка, президент «Деловой Росии», руководитель экспертной группы правительства России «Налоговая политика»
В посткризисном мире идет формирование новой модели экономического роста. Стимулирующая функция налоговой системы занимает важнейшее место в этом глобальном тренде. В мировой экономической мысли налоговый дискурс уверенно сместился с нейтральности к стимулирующей роли налоговой системы.
В России модель экономического роста и социального развития прошлого десятилетия исчерпала себя: рост ВВП замедлился до 3—4% в год, рост цен на энергоносители не сопровождается притоком капитала, а сопровождается его оттоком, государственный бюджет балансируется только при цене 120 долл. за баррель нефти. Эта конструкция российской экономики и бюджетной системы является крайне уязвимой. Падение мировых цен на энергоносители поставит дилемму: сокращение государственных расходов или повышение налоговой нагрузки.
Сокращение госрасходов является крайне социально болезненным решением и может оказаться политически неприемлемым. Повышение налоговой нагрузки неизбежно затормозит и без того неустойчивый экономический рост, что означает прямой путь к стагнации. Так, от повышения ставки страховых взносов с 26 до 34% экономика потеряла, по оценке Минэкономразвития, в 2011 году от 0,5 до 0,7% ВВП, а по оценке Института Гайдара, 0,7% роста ВВП ежегодно. В результате итоговый фискальный эффект повышения страховых взносов для бюджета расширенного правительства практически равен нулю.
Таким образом, резервы экономически оправданного повышения общего уровня налоговой нагрузки исчерпаны. Это подтверждает и 105-е место России в мире по качеству налоговой системы, в соответствии с рейтингом Всемирного банка, что для развивающейся экономики — плохой, неконкурентоспособный результат.
При этом следует отметить, что на фоне общего высокого уровня налоговой нагрузки наблюдается ее чрезмерность для заработной платы и неконкурентный уровень для добавленной стоимости и прибыли. Российская ставка страховых взносов на заработную плату в 34% значительно проигрывает другим странам: США — 10%, Англии — 10,8%, Канаде — 12,6%, Японии — 14,7%, Швейцарии — 17,6%, Германии — 22% и др. Такое положение с налоговой нагрузкой вносит значительный вклад в снижение конкурентоспособности российской юрисдикции. Так, сравнение с Казахстаном — прямым конкурентом России как на глобальных рынках, так и в создаваемом едином экономическом пространстве — показывает следующие результаты (см. таблицу). Это проявляется более чем в девятикратном отставании России от Казахстана — прямого конкурента — по привлеченным прямым иностранным инвестициям на душу населения (91 долл. в России против 890 долл. в Казахстане).
Особо следует подчеркнуть, что экономический рост наиболее чувствителен к налоговой нагрузке на заработную плату, добавленную стоимость, прибыль. При этом ставки налогов на труд, прибыль и добавленную стоимость влияют на конкурентоспособность национальной экономики. Также размер ставок налога на прибыль и добавленную стоимость определяет возможность бизнеса по накоплению капитала и инвестированию, финансированию инноваций.
Вместе с тем при общем высоком уровне налоговой нагрузки обращают на себя внимание резервы повышения налоговой нагрузки по ряду налогов. Потенциал повышения доходов от акцизов на табак — 744 млрд руб. с 2015 года (расчеты основываются на положениях Концепции осуществления госполитики противодействия потреблению табака на 2010-2015 годы и предусматривают поэтапное достижение к 2015 году уровня налогообложения табачной продукции до уровня, соответствующего беднейшим странам Восточной Европы, и учитывают возможное 50-процентное сокращение рынка).
Потенциал повышения доходов от акцизов на крепкий алкоголь и пиво — 313 млрд руб. с 2014 года (расчеты предусматривают 19-процентный ежегодный рост цены продукции в течение четырех лет с достижением к 2015 году уровня налогообложения прибалтийских стран и Польши, сохранение уровня потребления пива, роста — вина и 40-процентное снижение — водки).
Потенциал повышения доходов от НДПИ на газ — 890 млрд руб. с 2012 года (оценка основывается на выравнивании в 2012 году уровня налогообложения газа с текущим уровнем налогообложения добычи нефти), на нефть — 850 млрд руб. с 2012 года (расчет в базовых условиях 2008 года, предусматривает выравнивание уровня налогообложения добычи нефти к соответствующему уровню 2008 года в Норвегии, имеющей более сложные условия добычи и разведки).
Налог на имущество физических лиц: объем текущего сбора аномально низок — 15 млрд руб. в год, что меньше затрат на его администрирование.
Особо следует подчеркнуть, что повышение налога на имущество физических лиц, акцизов на табак, крепкий алкоголь и пиво не снижает экономический рост и при этом создает базу исполнения социальных обязательств. То же самое относится к НДПИ на газ и нефть: в соответствии с общепризнанными принципами экономической теории изъятие незаработанного дохода — природной ренты (НДПИ является формой такого изъятия) — не оказывает влияния на экономическое развитие.
Таким образом, ключевой проблемой российской налоговой системы следует признать структурную несбалансированность: чрезмерная налоговая нагрузка на заработную плату, неконкурентный для развивающейся экономики уровень налоговой нагрузки на добавленную стоимость и прибыль, то есть тех налогов, по отношению к которым экономический рост наиболее чувствителен, сочетается с низким уровнем налоговой нагрузки на имущество физических лиц, потребление табака и крепкого алкоголя, а также налоговым недоизъятием природной ренты, то есть тех налогов, по отношению к которым экономический рост нейтрален.
Такая ситуация является объективным основанием для центральной идеи налоговой стратегии — структурного налогового маневра. Суть налогового маневра заключается в росте налоговой нагрузки по налогам, не снижающим экономического роста, — акцизам на табак, крепкий алкоголь, налогу на имущество физических лиц, установлении экономически обоснованного и сравнимого с другими странами уровня изъятия природной ренты, и за счет этого снижение налоговой нагрузки по налогам, снижающим экономический рост, — налогам на труд, прибыль, добавленную стоимость. При этом уровень снижения должен обеспечивать налоговую конкурентоспособность российской юрисдикции.
Практическая реализация предлагаемой стратегии налогового маневра обеспечивает такую структуру налоговой нагрузки, при которой одновременно и социальные обязательства исполняются, и экономический рост стимулируется. Последнее приводит к расширению налоговой базы и росту возможностей по увеличению государственных, в том числе социальных, обязательств.
Кроме того, в рамках предлагаемой структуры налогов следует отметить ряд дополнительных эффектов. А именно: повышение рентных и имущественных налогов стимулирует повышение эффективности использования природных ресурсов и имущества соответственно, а повышение акцизов на табак и крепкий алкоголь стимулирует повышение уровня здоровья нации.
Следовательно, налоговый маневр, обеспечивая исполнение фискальной функции налоговой системы, лучшим образом раскрывает ее стимулирующую роль: с одной стороны, общая структура налогов стимулирует экономический рост, с другой стороны, в рамках общей структуры увеличиваются налоги, стимулирующие эффективность использования ресурсов и решение социальных проблем.
Таким образом, проведение налогового маневра — лучшая налоговая стратегия, отвечающая на глобальный вызов поиска новой модели экономического роста, соответствующая фундаментальным трендам мировой экономической мысли и реальным потребностям российской социально-экономической системы, включая необходимость кардинального улучшения делового климата, привлечения инвестиций, роста доходов бюджета, исполнения социальных обязательств, модернизации российской экономики.
