1 июля в Общественной палате РФ состоялся круглый стол, на котором обсуждались результаты проведения ЕГЭ в этом году. Организаторами выступили Комиссия по развитию образования Общественной палаты и Экспертная группа № 8 по совершенствованию Стратегии-2020 «Новая школа».
Несовершенный инструмент?
Подводя итоги последних двух лет, на протяжении которых ЕГЭ является основным механизмом поступления в вузы, ректор НИУ ВШЭ, председатель Комиссии по развитию образования Общественной палаты Ярослав Кузьминов отметил, что уже сейчас значение ЕГЭ для российского образования сложно переоценить — это революция, по масштабу сравнимая, например, с либерализацией цен в начале 1990-х. Школьники из регионов получили возможность поступать в лучшие столичные вузы, существенно снизилась коррупция в образовании — по оценкам специалистов из НИУ ВШЭ, объем взяток на переходе «школа — вуз» сократился в десять раз. При этом ЕГЭ до сих пор остается крайне несовершенным инструментом — доверие россиян к нему, как и к системе образования вообще, невелико.
На то есть несколько причин. Сейчас ЕГЭ проводится в школах людьми заинтересованными, что само по себе способствует росту числа нарушений. Несовершенны и КИМы — контрольно-измерительные материалы. Наконец, несмотря на все предостережения, ЕГЭ становится основным, а порой и единственным способом оценки работы школы, а зачастую и региональных образовательных властей. Многочисленные странности связаны с существующим сегодня механизмом апелляции и просмотром работ. Поскольку часть «С» проверяется на месте теми же людьми, которых в зависимости от результатов либо наградят, либо накажут, объективность итоговых баллов вызывает сомнения.
Ярослав Кузьминов предложил, во-первых, разрешить школьникам получать на руки свои работы вместе с результатами экзамена, чтобы понимать, почему поставлена та или иная оценка, и подавать на апелляцию обоснованно. Одновременно нужно запретить снижать баллы по итогам апелляций, чтобы дети не боялись ухудшения своих результатов.
Во-вторых, отделить ЕГЭ от школ, создав действительно независимую процедуру его проведения. Пусть его проводят не учителя, а, например, чиновники, прошедшие специальную подготовку. При этом число независимых наблюдателей должно быть увеличено. Также необходим механизм быстрого реагирования на жалобы и нарушения.
В-третьих, часть «С» нужно отправлять на проверку в другие регионы — эту меру Ярослав Кузьминов предлагает не первый год. Наконец, должны быть усовершенствованы КИМы. Сейчас хорошо успевающим ребятам часто не хватает времени для решения заданий части «С». Кроме того, целый ряд школ начал ориентироваться на части «А» и «В» при обучении старшеклассников, чтобы «двоек» и «троек» было поменьше. В результате мы наблюдаем «ползучее снижение» качества образования в целом.
Ярослав Кузьминов предложил разделить ЕГЭ на две части: «базовую» и «продвинутую», разрешив тем, кто претендует на поступление в престижный вуз, не писать «базовую». Таким образом, удастся решить сразу две проблемы, разные по масштабу: справиться с нехваткой времени, отведенного на экзамен, и добиться большей индивидуализации обучения. Школьники смогут с десятого-одиннадцатого класса изучать те предметы, которые они намерены сдавать на повышенном уровне, и школы будут обязаны предоставить им такую возможность. Кроме того, можно будет легко оценить качество обучения в вузах, просто посмотрев, требуется ли для поступления сдавать «продвинутую» часть ЕГЭ.
На что жалуетесь?
Президент образовательного холдинга «Наследник» Любовь Духанина охарактеризовала основные жалобы, поступившие в Общественную палату в этом году, а также нарушения, выявленные в ходе ЕГЭ-2011.
Большое количество жалоб повторяется уже третий год. Это платная доставка до места проведения ЕГЭ, характерная главным образом для сельской местности и удаленных районов; отсутствие информации о месте проведения экзамена, давление на апелляции, списывание и помощь учителей некоторым детям, отказ выдать дополнительные листы бумаги. Последняя жалоба при кажущейся незначительности, на самом деле, очень существенна: дополнительные листы обычно нужны хорошо успевающим школьникам для решения задач части «С». Отсутствие лишнего листка бумаги может стать причиной, по которой человек не попадет в престижный вуз.
Большое количество нарушений связано с апелляциями и выбором экзаменов. Так, иногда школьников вводят в заблуждение, вынуждая отказываться от сдачи того или иного экзамена по выбору, утверждая, что в этом году он точно не будет проводиться. Трудности с апелляцией в нынешнем ее виде связаны еще и с большим количеством бюрократических проволочек. Выпускники школ длительное время не могут получить на руки документы с измененными результатами, чтобы поступать в вузы. По-прежнему существуют технические проблемы: например, из-за недостатков работы системы заявление ребенка пропадает, а его не ставят об этом в известность. Так что из-за всех этих факторов ЕГЭ в его нынешнем виде нельзя назвать объективным.
На основе анализа жалоб Любовь Духанина, как и ректор ВШЭ, предложила меры по совершенствованию процедуры апелляции. Кроме того, она считает необходимым передать все работы (в обезличенном виде) для повторной проверки в Рособрнадзор, чтобы впоследствии сделать выводы о проблемах, существующих в тех или иных регионах и школах. Совершенствованию госэкзамена способствовало бы создание независимого механизма системы оценки качества образования. Он позволил бы, с одной стороны, снизить напряжение вокруг ЕГЭ, а с другой — понять конкретные проблемы отдельных регионов и школ.
От губернатора до школьника
ЕГЭ как способ оценки всех — от губернатора до школьника — вызвал серьезные возражения у большинства участников круглого стола. О важности создания объективной и всеобъемлющей системы оценки качества образования говорил в своем выступлении директор Федерального института развития образования (ФИРО) Александр Асмолов. По его мнению, современной России сейчас категорически не хватает специалистов по педагогическим измерениям, которые могли бы создать в стране культуру оценки качества образования. ЕГЭ вызывает столь острую реакцию, потому что сейчас это единственный способ диагностики состояния российского образования. Ситуацию усугубляет несовершенство КИМов. «Единый экзамен должен перестать быть единственным» — эта фраза директора ФИРО всем явно понравилась.
О том, что ЕГЭ сейчас выполняет несвойственные ему функции единственного способа диагностики, говорил в своем выступлении и вице-президент Российской академии образования (РАО) Виктор Болотов, в течение семи лет руководивший экспериментом по ЕГЭ как первый замминистра образования и затем глава Рособрнадзора. Он отметил, что во всем мире «экзамен с высокими ставками», то есть способ поступления в вузы, и система оценки качества образования — две разные вещи. Это вполне естественно: ведь когда от результатов ЕГЭ зависит не только поступление выпускника школы в тот или иной вуз, но и карьеры местных образовательных чиновников, возникает сильное искушение улучшить результаты «своих» школьников. Так что нам сейчас необходимо развивать педагогические измерения и оценивать не только выпускников школ, но и работу всей системы образования — от младших классов до старших.
Вице-президента РАО поддержал научный руководитель Института развития образования ВШЭ Исак Фрумин, отметивший, что в России нет ни специалистов по измерениям, ни тестологов. По его мнению, вопросы оценки качества образования и подготовки эффективных КИМов нуждаются в скорейшем решении. При этом, по словам Ярослава Кузьминова, несмотря на очевидную всем острую нехватку как исследователей, так и исследований в этой области, образовательные программы, связанные с подготовкой специалистов по измерениям, почему-то не пользуются успехом. Так, Российский университет дружбы народов был вынужден закрыть подобную программу.
О том, как остро стоит проблема честности всех заинтересованных лиц при проверке результатов ЕГЭ, позволяет судить выступление Альберта Гильмутдинова, министра образования и науки Республики Татарстан. Он заявил, что в республике стоит задача организовывать и проверять ЕГЭ честно, и ситуация такова, что средний балл ЕГЭ здесь невысок, а по количеству победителей олимпиад Татарстан уступает только Москве и Санкт-Петербургу. Количество же выявленных нарушений велико. Так, в вузах Татарстана проводят контрольные в виде заданий ЕГЭ по профильным предметам, чтобы оценить объективность результатов поступающих. Некоторые результаты оказались вопиющими: одна из студенток медицинского вуза «пересдала» ЕГЭ на 7 баллов из 100 возможных вместо первоначального высокого результата.
О сходной проблеме говорил и директор московской школы № 1060 Михаил Случ, отметивший, что высокий уровень коррупции в ряде регионов, искусственно завышающих число выпускников с максимальными баллами, вызывает рост нарушений по всей стране: люди, которые в других обстоятельствах остались бы честными, пытаются повысить шансы, отнятые выпускниками с купленными результатами.
В пользу предложения «запретить использовать ЕГЭ как способ оценки кого-либо, кроме школьника» выступил Алексей Майоров, заместитель руководителя аппарата Комитета по образованию Госдумы. Он отметил, что из-за постоянного муссирования в обществе проблем с проведением ЕГЭ многие склонны забывать о целом ряде его преимуществ. Хотя бы о том, что сейчас человек, поступающий в несколько вузов, не обязан сдавать множество экзаменов, как это было раньше.
Объективный и недешевый
Много критики было высказано в адрес органов управления образованием в связи с закрытостью информации о ЕГЭ. Как образно выразился директор Института социологии образования РАО Владимир Собкин, «сейчас информацию о ЕГЭ получить труднее, чем статистику по преступлениям». Она закрыта и для школьников, и для исследователей, а значит, ограничены возможности для улучшения ситуации. Ярослав Кузьминов в очередной раз предложил публиковать задания ЕГЭ заранее, чтобы школьники имели возможность для самостоятельной подготовки. Ведь только так можно уравнять шансы ребят из малообеспеченных семей, которым недоступна вообще никакая платная подготовка. Хотя коррупция в образовании благодаря ЕГЭ снизилась, затраты семей на подготовку к поступлению в вузы не уменьшились.
По мнению Ярослава Кузьминова, количество нарушений в ходе проведения ЕГЭ можно было бы снизить с помощью видеосъемки экзаменов и прямой трансляции в Интернете. Конечно, это потребует вложений, но объективный экзамен не может быть дешевым. Кроме того, необходимо создать честную систему шкалирования результатов экзамена. Сейчас 21 балл по математике обозначает «тройку» — и с этим результатом можно поступить в технический вуз, что просто опасно.
Снова прозвучало предложение рассмотреть возможность каким-то образом учитывать при поступлении в вуз помимо ЕГЭ итогов последних нескольких лет обучения в школе — абитуриенты могли бы предъявлять средний балл итоговых оценок за 9-11 классы. Таким образом, можно было бы повысить авторитет школы в глазах детей и оценить, как результаты ЕГЭ сочетаются с обычной успеваемостью школьника.