Андрей Литвинов

Эксперты советуют правительству вернуться к сбережению нефтяных доходов и восстановить цену отсечения на уровне $70–75. Но чтобы этих денег хватило, надо радикально пересмотреть приоритеты: отказаться от повышения расходов на армию, спортивных «строек века» и популистской социальной политики. Только так можно сохранить макроэкономическую стабильность, одновременно повысив расходы на здравоохранение и образование на 4–5% ВВП в год.

Стратегическое решение не тратить в этом году нефтяные доходы и вернуться к докризисной практике пополнения Резервного фонда принято. Можно сказать, правительство его даже выполняет на практике. Неделю назад были одобрены поправки в бюджет: из 1,1 трлн дополнительных доходов потратить решили лишь средства, не полученные напрямую от нефтегазового экспорта. Это 363,9 млрд рублей.

Бюджетную стабильность, однако, нарушают участники правящего тандема, чуть ли не еженедельно выступающие с громкими обещаниями, на выполнение которых нужны бюджетные деньги. Не успели эксперты удивиться разработанной в правительстве новой программе вооружений на 20 трлн руб. до 2020 года, как Дмитрий Медведев на апрельском заседании Совета безопасности пообещал инвестиции в авиапром: 5 трлн руб. за тот же срок. Эти суммы пересекаются, но лишь частично. Не отстает и Владимир Путин, пообещавший во время отчета перед Думой, что в ближайшие пять лет будет построено 10 тыс. км новых дорог — фантастическая по российским меркам цифра.  А еще на повестке дня реформа полиции, Олимпиада и чемпионат мира по футболу.

На днях замминистра финансов Оксана Сергиенко предложила пойти в ужесточении бюджетной политики дальше и вернуться к идее цены отсечения. В этом случае доходы, получаемые бюджетом благодаря превышению цены нефти определенного уровня, поступает в резервы. Другой вариант — нефтегазовый трансферт, когда часть экспортных доходов, которая будет немедленно расходоваться, фиксируется в процентах ВВП.

В докризисном трехлетнем бюджете трансферт на 2011 год устанавливался в 3,7%. Но сейчас тратится более 10% ВВП нефтедолларов. По оценкам министра финансов Алексея Кудрина, нынешние расходы слишком велики — бюджет становится бездефицитным только при цене на нефть в $115. Зависеть от столь высокой цены опасно: если учесть инфляцию, нефть сейчас самая дорогая с начала 1980-х годов. После пика цен неизбежно падение.

Вчера на совместном заседании рабочих групп «Стратегии-2020» по бюджетной, налоговой и пенсионной политике эксперты фактически помогали Минфину найти аргументы в пользу консервативного бюджета. Сергей Дробышевский из Института Гайдара оценил нынешние бюджетные обязательства примерно в 20% ВВП. Новые расходные программы, по его подсчетам, тянут на 5–5,5% ВВП. А есть еще расходы, которые не заявлены прямо, но нужны, если Россия действительно хочет модернизироваться. Довести до среднего уровня стран ОЭСР расходы на образование, здравоохранение и охрану природы, увеличить финансирование инновационных программ обойдется еще в 4% ВВП. Но если расходы бюджета достигнут 29% ВВП, Россия получит опасный уровень госдолга — 80% ВВП — уже к 2020 году. Если, конечно, цена на нефть не сохранится на аномально высоком уровне.

Оптимальной была бы политика разделения доходов на структурные, то есть гарантированные бюджету при скромной цене нефти в $70 за баррель и конъюнктурные, которые надо копить на случай падения цен ниже этого уровня. При этом расходы можно повышать за счет умеренных заимствований, увеличения акцизов и  налогов на имущество. Они в основном пойдут в региональные бюджеты, но позволят федеральному центру сэкономить на трансфертах. Впрочем, самое трудное, сократив общую величину расходов, это увеличивать инвестиции именно в человеческий капитал, а не растрачивать их на мегапроекты в советском духе. Позитивный сценарий позволит сохранить макроэкономическую стабильность и допустимый уровень госдолга — 25% ВВП.

«Все это скучно слушать», — обострил дискуссию научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. Ему не понравилось, что большинство развилок, сформулированных экспертами — и не только на вчерашнем заседании, — сводятся к обсуждению цены на нефть. Ключевая проблема — повышение деловой активности, достижение высоких и устойчивых темпов роста.

Но здесь могут быть рецепты, создающие проблемы для макроэкономики. Например, поручение президента по снижению страховых платежей, на котором настаивал бизнес. Даже если будет найдено решение — сейчас чиновники обсуждают пять-шесть вариантов, — проблему выпадающих доходов все равно придется решать.  В результате при снижении ставок соцвзносов налоговая нагрузка может даже вырасти.

Первый проректор ВШЭ Лев Якобсон обратил внимание на то, что все сценарии консервативной бюджетной политики и сокращения расходов не подкреплены политически. Кто все это будет проводить в жизнь? «Мы хотим, чтобы эти планы реализовал некий автократ-камикадзе, но в жизни такое очень редко встречается», — заметил Якобсон. Вероятность появления такого политика меньше  даже вероятности сохранения нефтяных цен на нынешнем уровне, позволяющем повышать все расходы, не выбирая приоритетов и не задумываясь о последствиях.