Елена Шишкунова
Сократить число людей в погонах, ликвидировать большую часть контрольных и надзорных органов, но увеличить расходы на образование, создать условия для натурализации мигрантов и потратить не меньше триллиона рублей на повышение доступности ипотеки — таковы предложения, которые подготовили экспертные группы по уточнению «Стратегии–2020». О промежуточных итогах их работы ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов рассказал в интервью «Известиям».
Каким вы видите государственный бюджет на период 2012—2014 гг. ?
У руководителей экспертных групп есть консенсусное мнение — несмотря на любые бюджетные ограничения, России в текущем десятилетии нельзя экономить на образовании и здравоохранении. Бюджетные расходы на них должны вырасти на 1–1,5% ВВП. И мы активно ищем вместе с макроэкономистами, где взять недостающие деньги.
А вот дальше у нас начинаются варианты.
Есть три крупнейшие национальные проблемы. Это то, что обеспечивает «связывание страны» — транспортная сеть, инфраструктура. Это проблема жилья, мы сильно отстаем от развитых стран по доступности квартир для молодежи. Это пенсионное обеспечение для «среднего класса».
Эксперты считают, что для нормального развития инфрастуруктуры, в первую очередь транспортной, необходимо направлять из бюджетов вместо нынешних 500 млрд рублей 1,5 трлн руб. в год. Это 2% ВВП дополнительно.
Для такой программы, которая сделает ипотеку доступной хотя бы для трети населения страны с наибольшими доходами, необходимо дополнительно не менее 2% ВВП.
Для работающей программы накопительных пенсий надо гарантировать как минимум сохранность пенсионных вкладов граждан в реальном выражении в долгосрочной перспективе. Соответствующие расходы государства могут составить от 1 до 2% ВВП.
Мы исходим из того, что бюджет расширенного правительства сегодня охватывает 38% ВВП и больше быть не может. В противном случае нам придется забыть о росте экономики. Лучше его снижать —до 36, даже 34%.
Мы не сможем реализовать все эти приоритеты в ближайшие пять лет и скорее всего — даже до конца десятилетия. Нужно выбирать. Лично я бы сосредоточился на поддержке ипотеки, а в области транспортной доступности — на освоении земель в радиусе 60–100 км от крупных городов.
Развитие снова требует денег. На нефть надежды нет, 200 долларов за баррель не будет. Какие расходы можно порезать?
Три направления расходов.
Первый «кандидат», регулярно поминаемый экономистами — это раздел бюджета «национальная экономика» — 2,5 трлн руб. в бюджете 2011 г. (5% ВВП). Но сюда входят и финансирование инфраструктуры, и дотации сельскому хозяйству, и поддержка экспорта (то есть то, чем сегодня занимаются все развитые страны). Неэффективные (или относительно менее эффективные) направления поддержки экономики — это от 1 до 2% ВВП.
Второй раздел бюджета, где можно найти резервы, — это государственное управление и правоохранительная деятельность. Знаете, сколько у нас людей в погонах? Порядка 3,5 миллиона человек при 70 миллионах работающего населения. Из них в армии — всего миллион. У нас 13 человек в правоохране на 10 тысяч жителей, в США — 3. Хотя бы 30% можно достаточно безболезненно сократить. Например, часть чиновников МЧС в погонах (не тех, кто тушит и спасает). Значительную часть персонала ГАИ, который выполняет у нас социальную функцию поддержки своих семей за счет перераспределения части национального дохода, случайно попавшего в руки автомобилевладельца. И вневедомственную охрану. И судебных приставов. И фельдсвязь. Везде здоровые люди работают, они себе место найдут, перейдут в те сектора, куда мы сейчас мигрантов вынуждены вывозить. Даже в зарплате не потеряют (если за зарплату сейчас работают).
В госуправлении очевидное поле сокращений — ликвидация большей части бесчисленных контролей и надзоров. Они никого ни от чего не защищают.
Мне кажется, надо поставить задачу последовательного снижения соответствующих затрат государства и соответствующего увеличения приоритетных расходов. Общий объем такого «перераспределения» может достигнуть 2–3% ВВП к 2020 году.
Наконец, третье. Начиная с 2015 года можно переходить к модификации существующей солидарной пенсионной системы. Это постепенное повышение пенсионного возраста до 63 лет, увеличение стажа, необходимого для льготного (раннего) выхода на пенсию ряда категорий работников и наряду с этим — повышение порога дохода, с которого человек перестает участвовать в солидарной системе с нынешних 450 тыс. до 650–700 тыс. руб. в год. Эффект этого — до 2,5% ВВП высвобожденных бюджетных средств, но эти деньги освободятся не раньше 2020 года.
Можно ли сэкономить на мегапроектах вроде Олимпиады в Сочи, саммита АТЭС, чемпионата мира по футболу?
В 2011 году — 153 миллиарда. Это немалые деньги. Однако, отказавшись от этих расходов, здравоохранение и образование поднять не удастся, как и национальную оборону. Там нужны другие деньги — на порядок большие.
Вы часто последнее время говорите о новой социальной политике. Что это такое?
В ближайшие 10 лет ключевой вызов для России — образовательная революция. У нас 85% людей возрастной когорты 15–25 лет получает высшее образование. Такого нет ни в одной стране мира. Это колоссальный ресурс и колоссальный риск одновременно. Мы должны с вами перестроить экономику и обеспечить рабочими местами этих людей, причем такими рабочими местами, на которые они согласятся пойти. А ведь количество доступных «чистых» рабочих мест сокращается. Заканчиваются даже вакансии, которые условно можно назвать «менеджер торгового зала». Места кончаются, и надо уголек рубать и рельсы двигать. А ведь люди пошли в вуз для того, чтобы жить по-другому. Они должны найти себе работу, которая будет с элементами хотя бы какой-то коммуникации и креативности.
Так вот, новая социальная политика — это политика, рассчитанная на поддержку не только самых бедных, но и людей, относящих себя к среднему классу. Нам, например, нужно софинансировать ипотеку. Второе — это здравоохранение. 25% населения сейчас готово платить (или, по крайней мере, доплачивать) за качественное медобслуживание. Следовательно, нам надо в социальной политике в области здравоохранения узаконить неформальные платежи.
Что вы будете предлагать правительству в области образования?
Мы предлагаем ввести так называемый прикладной бакалавриат. 65% студентов дневного обучения работают полный рабочий день, то есть на полную ставку, начиная с третьего курса. Давайте мы введем конкретные модули освоения конкретной производственной квалификации. К примеру, если человек в медицинском вузе — пусть он как фельдшер начинает работать. Будем предлагать людям эти модули на добровольной основе. И, пожалуйста, иди, работай, если хочешь. Но ты в любой момент можешь вернуться на третий курс и продолжать дальше. Ты психологически в университете, ты из него не выбываешь.
И второе — нужно создавать систему профессиональных ассоциаций, профэкзаменов, которая бы позволяла понять, кто на рынке сколько стоит. Сейчас ты не можешь ничем доказать свою квалификацию, кроме того, что работаешь у какого-то конкретного работодателя.
Как решить проблему мигрантов?
За 10 лет выйдут из рабочих возрастов 22 миллиона человек, в том числе 5 миллионов из-за преждевременной смертности. Войдут в рабочий возраст 15 млн. Соответственно, получается дефицит. История не знает ни одной страны, в которой бы рос ВВП при сокращении населения. Нам нужна нормальная, адекватная миграционная политика, при которой мы делаем несколько вещей. Первое. Там, где речь идет о малоквалифицированном труде, нужно сохранять курс на жесткую ограниченную миграцию, предусматривающую временное пребывание.
Вторая группа — это квалифицированные работники. У нас появились первые знаки того, что их не хватает: на автосборочное производство под Ленинградом и в Калужской области начинают ввозить мигрантов. Мы должны их ввозить семьями и учить. Причем делать это надо за наш счет. Если они хотят натурализоваться, мы обязаны их натурализовать, мы должны позволить им ввезти семью. Но на условиях: хочешь остаться, выучи русский язык, конституцию... Третья группа мигрантов— это высококвалифицированные специалисты. Их надо привлекать на любых условиях. И последняя — это образовательная миграция. Нам надо, например, создавать стипендиальную систему для иностранных учащихся.
Что делать с ростом цен?
У нас заводит инфляцию опережающее индексирование услуг естественных монополий. Мы очень сильно о них заботимся. Если бы мы так заботились о каких-то других элементах экономики, у нас коммунизм был бы. Эти монополии имеют очень большой политический вес. Очень тяжело на них наступить, но, мне кажется, наше руководство должно на этот шаг пойти. Индексирование тарифов в условиях плохого конкурентного режима в экономике приводит не к повышению эффективности использования ресурсов, а к разгону цен, что сразу сказывается на всей экономике. Если мы хотим победить инфляцию, надо наступать, а не обороняться. Наступать можно в двух направлениях. Или ты наступаешь на интересы бюджетников, или ты наступаешь на естественные монополии. Мне кажется, что гораздо вероятнее наступление на естественные монополии.
Недавно образован институт Николая Федорова, который тоже должен вырабатывать стратегию. Федоров говорит даже о пятилетних планах развития России. Как ваша деятельность соотносится с этой работой?
Институт Федорова — институт ОНФ. Соответственно, его работа связана с программой этого широкого общественного объединения вокруг стабильного развития. Политическая программа должна быть однозначна. Соответственно, мы разрабатываем набор альтернатив, а институт может выбирать из определенного набора альтернатив, сформулированных нами или кем-то еще.